Тысяча Сынов - Страница 128

128

— Я и не думаю. Я виню Аримана. Пусть он не нажимал на кнопки и не отключал приборы, но он знал, чем все это кончится, и ничего не сделал, чтобы предотвратить ее смерть.

Еще некоторое время они сидели молча и наблюдали за толпой.

— Ты уверен, что он придет? — спросила Камилла.

Лемюэль кивнул:

— Придет. Он хочет этого не меньше, чем мы.

Камилла отвела взгляд, и Лемюэль заметил в ее ауре тень сомнений.

— Мы ведь оба этого хотим, верно?

— Да, — поспешно ответила Камилла.

— Говори, — попросил он. — Сейчас мы, как никогда, должны быть честны друг с другом.

— Я знаю, что ты прав, и пора...

— Но ты не хочешь улетать без Чайи, — закончил вместо нее Лемюэль.

— Не хочу, — призналась она. — Ты считаешь, что это глупо?

— Нет, это не глупо. Я тебя понимаю, но стоит ли ради этого умирать?

— Я и сама еще не знаю. — Камилла вытерла глаза тыльной стороной ладони. — Я думала, может, позвать ее с нами, но это ее мир, и она не захочет его покидать.

— Я не стану тебя уговаривать, ты ведь видела все, что видел я.

— Да, — кивнула Камилла, блеснув влажными глазами. — Это разобьет мне сердце, но я приняла решение.

— Хорошая девочка, — похвалил ее Лемюэль, а себя упрекнул в том, что так долго не замечал очевидной истины.

Камилла махнула рукой в сторону улицы Дедала:

— Посмотри, похоже, это твой приятель.

Из-за угла появился паланкин, покачивающийся на плечах сервиторов, и двинулся в их сторону. Широкоплечие, мускулистые сервиторы были одеты в багряные балахоны и серебряные шлемы. Толпа мгновенно расступилась перед таким роскошным экипажем, и вскоре паланкин остановился перед Лемюэлем и Камиллой. Из-за бархатных портьер показалась голова Махавасту Каллимака, затем снизу выдвинулись бронзовые ступени, и писец спустился на землю.

— Великолепный экипаж! — воскликнул Лемюэль, испытывая невольное восхищение.

— Пустая трата времени, к тому же только подчеркивает, насколько я стар, — недовольно буркнул Махавасту, присаживаясь на скамью рядом с Камиллой. — Но Собек настаивает, чтобы я передвигался только так и щадил свои кости.

Старый писец похлопал по ладони Камиллы своей рукой, похожей на высохшую ветку дуба.

— Я сожалею о гибели госпожи Эриды, — сказал он. — Она была чудесной девушкой. Это настоящая трагедия.

— Вовсе нет, — резко бросил Лемюэль. — Если бы она умерла от болезни или вследствие несчастного случая, это было бы трагедией. Но ее убили, просто убили.

— Понятно, — вздохнул Махавасту. — Есть что-то, чего я не знаю?

— Астартес Тысячи Сынов выжгли ее дотла, — сказала Камилла. — Они использовали ее дар, и она умерла ради того, чтобы они смогли уловить отблеск будущего. Но все было напрасно — она говорила загадками.

— А, я слышал, с ней случился припадок в кафе, это верно?

— Да, с этого все и началось, — сказал Лемюэль. Он вскочил и стал ходить взад и вперед перед скамьей. — Махавасту, они ее убили. Так просто, взяли и убили. Ну, что ты хочешь от меня услышать? Да, ты был прав, Легион Тысячи Сынов проклят. Если хотя бы половина того, что наговорила Каллиста, правда, этот мир обречен, и нам пора отсюда улетать.

— Ты хочешь покинуть Просперо? — спросил Махавасту.

— Очень хочу.

Махавасту кивнул:

— И ты с ним согласна, госпожа Шивани?

— Да, — ответила она. — Когда Анкху Анен отталкивал меня от постели Каллисты, я уловила часть его воспоминаний, отрывистые фрагменты из того, что произошло между ним и остальными капитанами. Это была кратковременная вспышка, не более того, но они узнали нечто такое, что их пугает. Происходит что-то очень страшное, и чем дальше мы будем от Тысячи Сынов, тем лучше для нас.

— А у вас есть какие-нибудь идеи, как это сделать? — спросил Махавасту у Лемюэля.

— Есть, — ответил он. — Как раз сейчас на орбите находится грузовой транспорт «Киприа Селена». Экипаж заканчивает заправку топливом и припасами и готовится к полету на Транкс. Отправление назначено через неделю, и к тому времени мы должны попасть на корабль.

— И как ты собираешься это сделать? — поинтересовался Махавасту. — Экипаж будут проверять, а законных оснований взойти на корабль у нас нет.

Впервые за несколько последних недель Лемюэль позволил себе улыбнуться.

— Не беспокойся, — сказал он. — Я научился паре трюков, которые нам помогут.

Книги со смятыми и порванными страницами усеяли пол осенним листопадом. Модель звездной системы сломана, и астрологические карты сорваны со стен. Глобус Просперо разбит, и осколки охристо-желтых континентов лежат на полу вперемешку с голубыми фрагментами его океанов.

В покоях Магнуса пронесся разрушительный ураган, но виной бездумного разгрома был не посторонний вандал и не природная катастрофа. Автор хаоса, опустив голову на руки, так и остался сидеть на корточках посреди руин.

Белые одеяния Магнуса покрылись пятнами и измялись, кожа увяла от нескольких недель пренебрежительного забвения, а тело согнулось от непереносимого горя. За его спиной валялись обломки книжных полок и деревянной мебели. В комнате не осталось почти ничего целого. Зеркала потрескались и превратились в мозаику.

Запыхавшись от своего буйства, Магнус поднял голову.

Но физическая усталость была здесь ни при чем. Дыхание перехватывало от сознания масштаба учиненных им разрушений, и разум цепенел от ужаса невосполнимых потерь.

Только одна вещь избежала разгрома — тяжелая кафедра из чистого железа, к которой была прикована «Книга Магнуса», гримуар всех его достижений, составленный из подробнейших записей Махавасту Каллимака.

128